Анастасия Алексеева

СЮРПРИЗ ДЛЯ ЦЕЛИТЕЛЬНИЦЫ

Лапитоши — маленький скромный народец, что живет на самом краю Болот Синего леса и не верит в чудеса. Кожа у лапитоши зеленая, вернее будет сказать, изумрудная, и красиво светится мягким сиянием, а еще красивее в сумерках, когда каждый лапитоши как маленький зеленый светлячок. Свет тот помогает   не завязнуть в болоте, не заблудиться, не потеряться, найти дорогу домой даже из  самих топей, даже в самую темную пору.
Малыши у лапитоши вылупляются из яиц. Вся семья трепетно ждет появление дитя на свет. Очень важно этот момент не упустить, не пропустить. Как раз накануне яичко с крохой из бледно–салатового превращается в ярко-изумрудное и начинает слегка мерцать. Тут уж, семья, не зевай! Ведь малыш-лапитоши, как крошечная пружинка, выпрыгивает из скорлупок и стремительно носится по комнате, пока не поймают его ласковые мамины руки и не укутают непоседу в теплую, согретую у камина пеленку. Все домашние обступают маму и новорожденного, чтоб заглянуть в его ясные  глазки, увидеть его первую улыбку, ведь с первых минут жизни лапитоши младший начинает узнавать и любить членов своей семьи.
В 13 лет всем лапитоши открывается их настоящий Дар, что-то очень важное для жизни, что-то необыкновенное. Есть среди жителей деревни и Художник, и Изобретатель, Создательница музыки, и Предсказательница погоды. До заветных тринадцати ни один Лапитоши, будь то мальчуган или девочка, не знают, каким именно Даром наделит их природа. А Тапита— исключение. Она уже малюткой думала, что ее Дар будет как-то связан с животными, а их в Синем лесу немало! Тапита, бывало, приводила в дом то бельчонка, то ежонка, а уж насекомые: кузнечики, божьи коровки, бабочки ходили за доброй малышкой по пятам. В маленьком домике в самом центре деревни постоянно находили приют мышата, у которых обвалился потолок норки; синички, спасающиеся от злого ястреба; лягушата, объевшиеся болотной клюквой и разные другие обитатели травы, болот, ельника. Мама с папой, конечно, не всегда одобряли скопление разной живности под крышей своего дома, но дочку не ругали. Что поделать, так уж повелось: где Тапита— там и зверушки! А когда в тринадцать у девочки открылся Дар Лекаря животных, никто и не удивился, а разве могло быть иначе? Тапита хорошо помнит, как проснулась утром в тот день рождения со светящимися ладошками, над которыми летали и искрились маленькие зеленые звездочки. Вышла она тогда в зал к родителям и младшему брату Флипке, а у них «гости» - бурундучиха своего малыша привела, а у того лапка поцарапана. Тапита к лапке ладошкой потянулась, царапинка прямо на глазах стала уменьшаться, а через несколько секунд и вовсе почти зажила, только маленький след остался. А потом выяснилось, что не только животных способна лечить девушка, и самим лапитоши, если поранились, она помочь может. А что, ведь и они маленькие частички животного мира. И все тогда за Тапиту радовались и даром ее прекрасным восхищались. А теперь?.. Эх…

Сегодня Тапита встала как обычно рано. Ей нравилось так вставать, с солнышком. Встала, позавтракала вчерашними гренками и пошла на «обход». В деревне все было спокойно, только пришлось по пути залечить одному из малышей ссадину на коленке. И в одном домике, почти на окраине, Тапита почувствовала головную боль у бабушки-лапитоши. Целительница послала в домик поток своих зеленых звездочек, и боль у старушки унялась.
В лесу было хорошо. По-весеннему прохладно, но не зябко. Тапита шла по тропинке, когда «услышала» чью-то боль. Она свернула в сторону и нашла плачущего рысенка. Малыш сломал хвостик. Вообще-то лапитоши не очень ладили с рыжими лесными кошками, те были пакостливыми и страшными. Однажды такой маленький «котенок» решил поиграть с зазевавшимся Милькой— другом младшего брата Тапиты. лапитоши шел домой по тропинке, когда его заметил рысенок. Не долго думая, рыжий погнался за Милькой, догнал и прижал к земле мягкими лапками с острыми коготками. Милька громко верещал от ужаса на весь лес, когда рысенок подбрасывал его в воздух, ловил зубами и катал по тропинке. Он играл малышом-лапитоши, как домашний котенок играл бы бантиком на ниточке. Рысенок тогда основательно помял Мильку. Насилу кроха вырвался из цепких лап и добрался до деревни. А там прямиком к Тапите. Целительница лечила Мильку целых два дня, а  другие лапитоши натянули вдоль дорожки веревки с громкими колокольчиками, чтобы отпугивать лесных кошек от своей тропинки. И все же лесные кошки еще не раз пугали лапитоши и гонялись за малышами в лесу.
Но сегодня рысенок совершенно не собирался развлекаться. Он по-настоящему страдал, а сломанный хвостик нелепо торчал и очень болел. Сам малыш поскуливал, мяукал, как домашний кот, и плакал. Тапита осторожно подошла к пострадавшему и потянулась к рысенку теплыми ладошками. Сначала тот и не разглядел в траве девушку, а когда увидел, то сразу понял, что она облегчает боль, и присмирел. Тапита уже смелее подошла к «пациенту», подула прохладным дыханием и плавными движениями рук в воздухе собрала лечебную силу и направила ее на сломанный хвостик. Рысенок внимательно следил за каждым ее движением. Хвостик выпрямился и встал на место. Радостный малыш, забыв о боли, со всех ног помчался прочь, вглубь леса, к маме, только мелькнула перед глазами Тапиты рыженькая шубка.
Тапита выбралась на тропинку и  продолжила свой «обход». По пути она вылечила пораненное крылышко стрекозы, вправила вывих старому кузнечику, а на обратном пути помогла хомяку с больным зубом.
Пришла пора возвращаться в деревню. Маленькие ножки Тапиты уже гудели от усталости, а с ладошек уже почти не слетали зеленые звездочки. Запас лечебной силы был на исходе. «Нужно отдохнуть!»— понимала Целительница.— «Отдохну, и еще кому-нибудь, может, помогу».
Еще на окраине деревни Тапита поняла: что-то не так. Крыши обычно аккуратных домиков покосились, заборы были сломаны, а огороды разорены. На дорожке валялись осколки кувшинов, веревки с постиранным бельем были оборваны, и одежда лежала прямо в пыли. Жители деревни были тут же, на улице. Они стояли небольшими группами и возмущенно переговаривались. Отовсюду слышалось: «Безобразие!», «Мы этого не потерпим!», «Сколько можно!» Они увидели выходящую из леса Тапиту, стали показывать на нее пальцами и шуметь. Но девушка уже и так поняла, что кто-то из ее «особо крупных пациентов» разнес полдеревни. Некоторые пострадавшие уже бежали к ней с криками:
—Эй, Тапита! Там медведь! Больной! Злой! Наверное, к тебе, не иначе! Он здесь все рушит! Он нам дома сломал! А кто чинить будет? Еще ревет, мы тут чуть не оглохли! Угомони его лучше!
«Да уж, — подумала Тапита, — вот и отдохнула!»
И она направилась по следам медведя вглубь деревеньки. Лапитоши последовали за ней. Тапита чувствовала, что они сердятся и обижены на нее. Ведь пока не было среди лапитоши никого с Даром лечить животных, и разрушений в деревни не было, и звери нечасто нарушали границы. А теперь вот, благодаря ее Дару, животные от мала до велика вторгаются в деревеньку каждую неделю, а то и чаще. Вот и приходится без конца чинить заборы и латать крыши, не говоря уже о побитой посуде и замаранном белье.
Когда Тапита добралась до виновника беспорядка, она обнаружила, что вовсе не медведь ворвался в их деревню, а маленький глупый медвежонок. Вы думаете, что плохого от медвежонка, он же, должно быть, такой милый! Но не забывайте, что лапитоши размером с шишку, что растут на елях в Синем лесу, поэтому даже самый маленький медвежонок для них просто гигант! И сейчас возле носа этого гиганта бесстрашно летал Флипка, младший брат Тапиты, тот самый, которому повезло с Даром Летуна, отвлекая медвежонка от дальнейших разрушений деревни. Медвежонок озадаченно смотрел на Флипку, иногда махал возле носа лапой, от которой малыш-лапитоши ловко увертывался. От зверя исходили волны боли, и Тапита их очень хорошо «слышала», но пока не понимала, что именно болит у косолапого.

— Флипка! — крикнула она брату. — Слетай-ка за Тэдом! Где этот лентяй? Отправь его скорее сюда!
Флипка задорно козырнул сестре и пулей помчался к Тэду— лапитоши с Даром говорить с животными. Тапита не раз обращалась к нему за помощью в сложных ситуациях, и Тэд с удовольствием помогал в качестве переводчика. Вот и сейчас он очень нужен был Целительнице.
Тэд был старше Тапиты на два года, он был добрым, отзывчивым, но немного ленивым. Именно поэтому его не было среди других лапитоши на улице. Тэд преспокойно спал себе дома, не обращая внимания на шум в деревеньке.
Флипка стремглав влетел в домик Тэда, чуть не врезавшись в стену, осмотрелся, подлетел к кровати, на которой уютно устроился хозяин дома, и стал трясти его за плечо.
— А, это ты,— пробурчал Тэд, открыв один глаз. — И имя тебе Беспокойная козявка.
— Сам ты козявка! — не согласился Флипка. — А тебя Тапита зовет. Там…
— Не, я на козявку не похож, — перебил Тэд и открыл второй глаз. — А вот ты очень даже!  Зачем я Тапите понадобился?
— На козявку и я не похож, — решительно заявил Флипка. — На козявку похожа козявка. А Тапита тебя зовет с медведем договариваться.
С Переводчика сон сняло как рукой, не мудрено — дело-то серьезное.
— Сразу бы сказал! — крикнул он Флипке, буквально впрыгивая в одежду.— Я спешу, а он мне тут про козявок толкует! Ну, веди, чего завис, как сарделька на веревочке!
Флипка решил не отвечать, а только возмущенно глаза округлил. Полетел, а Тэд за ним.
Добрались за минуту. Тэд осторожно обошел незваного гостя и по-медвежьи стал утешать и успокаивать его. Какие слова нашел сам, какие Тапита подсказала. Сразу и больное место нашли. Медвежонок лег на траву и дал осмотреть Целительнице свою правую заднюю лапу. Тэд пояснил:
—Он с братьями играл на поваленной ветром сосне. Оступился. Вдруг лапу такая боль пронзила.
—Что там? Что?— спрашивали у Тапиты и Тэда остальные лапитоши.— Кожу содрал? Может, порезался? Поцарапался?
Нет! Из лапы торчала большая щепка. Для маленькой Тапиты она показалась просто огромной. У девушки слезы на глаза навернулись от жалости к малышу: такую занозу ей вытащить не под силу, и свои возможности она почти израсходовала, на восстановление нужно время…
Тапита собрала остатки лечебных звездочек и направила их на лапку. Медвежонок расслабился и вздохнул. Тапита уселась рядом совсем без сил. Она и не заметила, что жители деревни приблизились и уже не боятся медвежонка. Мама, папа, брат, друзья и соседи вместе думали, как помочь малышу. Клементина, маленькая дочурка Илия (лапитоши с Даром Изобретателя) предложила обвязать занозу веревками и вытянуть из лапки. Она совсем не боялась лесного гостя и, подбежав к мишке, стала ласково гладить его по здоровой лапке. Болтушка Клементина при этом все время что-то бормотала своим звенящим голоском. Мишка отвечал негромким рычанием.
— Он говорит, что ты милая, — перевел Тэд. — И такая крохотная!
Переводчик взял малышку на руки и передал отцу. Пока Клементина общалась с косолапым, отец Тапиты Пекарь Василь напоил дочь свежим молоком тли, которое в благодарность за доброту и лечение в их дом каждое утро приносят муравьи-пастухи. Щечки Целительницы порозовели, а над ладошками вновь засияли зеленые звездочки. В это время подоспел Флипка с мотком крепкой веревки. Он стал летать вокруг занозы, обвязывая ее крепкими узлами.
Василь, Илий и Тэд попытались вытащить щепку, но вредная заноза не сдвинулась с места.
— Нужна помощь! — бросил клич отец Флипки и Тапиты.
Лапитоши все как один бросились помогать. Даже малыши поспешили в гущу событий, путаясь под ногами у старших. Ну и сумятица же тут началась! Тут уж пригодилась помощь мамы Целительницы и Летуна Агаты и ее Дара создавать уют и порядок вокруг. Она так быстро и четко расставила лапитоши по местам вдоль верёвки, что через минуту занозу из больной лапки медвежонка дружной командой вытаскивала всей деревней. Мишка возился и ревел, но Тапита с новыми силами, как могла, старалась смягчить боль.
— И-и-и, эх!!! — кричали дружные малыши, и что есть сил тянули веревку. — Еще раз! И-и-и, эх!
Медленно, но верно щепка выходила из лапки, и наконец… Ура! Заноза выскользнула прочь, и все лапитоши дружно завалились на спину. Но никто не расстроился, ведь вместе они победили коварную щепку!
Радостный медвежонок прорычал «Спасибо!» на своем медвежьем языке и со всех ног рванул из деревни в лес, домой, к маме и братьям. Только его и видели. А лапитоши, оценивая разрушения и объем восстановительных работ, снова ворча, отправились по домам.
Уставшая Тапита обняла родителей и Флипку и тоже пошла домой. Она чувствовала себя и радостной и виноватой одновременно.
… Утром следующего дня Тапита позволила себе немного подольше поспать, ведь вчерашний день был нелегким.  А вот родители встали рано, за ними зашел Илий и позвал куда-то. Когда же девушка, наконец, вышла из дома, она увидела, что почему-то никто не чинит свои дома, изгороди, не занимается огородами, словно жители деревни все испарились. Даже Флипка делся куда-то. Грустная Тапита, как обычно отправилась в сторону леса. А на самом краю деревни… Прямо около первых синих елей… Там был построен чудесный, аккуратный, маленький домик, на котором красовалась большая яркая вывеска «Клиника Целительницы Тапиты»! Перед домиком собрались лапитоши. Увидев Тапиту, они нестройным, но громким хором закричали:
— Сюрприз! Ура!
И стали подбрасывать в воздух лепестки лютиков и васильков.
…Теперь у Тапиты есть своя больница, и к ней могут приходить на лечение и звери, и птицы, и лапитоши. А мама-медведица, узнав, что жители деревни на краю Синего леса помогли ее малышу, прикатила к домику-больнице целый бочонок свежего весеннего меда — и сладость, и лекарство!